«Во время процедуры я мысленно говорила реципиентке: “Не переживай, моего здоровья хватит на нас двоих.”»

Иногда одно доброе решение может изменить целую судьбу.

История Любови — о силе, сострадании и том, как обычный человек становится чьим-то спасением.

Любовь — донор костного мозга, мама, человек с открытым сердцем.
Она делится своим опытом — честно, трогательно и с верой, что добро действительно спасает.

«Меня зовут Любовь. У меня есть семья — муж и сын, которому скоро исполнится 5 лет. Уже седьмой год живу в Санкт-Петербурге: переехала сюда из Москвы за мужем, но мечтаю когда-нибудь вернуться — всё-таки Москва мне ближе и проще.

Мне 30 лет, и я до сих пор не знаю, чем хочу заниматься всю жизнь. Меня очень привлекает тема благотворительности, и, возможно, мой путь приведёт в это русло. Но я боюсь, что это разобьёт сердце. Когда я проходила обследование для донации, я видела тех, кто нуждался в лечении. Там было много детей, и моё сердце разрывалось. Я плакала под маской, потому что пока не научилась сдерживать себя.

С детства я хотела не зависеть ни от кого и не жить по расписанию. Поэтому сейчас у нас с мужем своя небольшая компания. Это позволяет находить время и на сына, и на увлечения. Мы любим природу, рыбалку, сбор ягод — для меня это настоящая медитация. У мужа золотые руки: он с сыном постоянно что-то чинит, строит, разбирает, собирает. Моё личное хобби сейчас — тишина, книга и кофе.

О донорстве я узнала лет в двадцать от друга. Он рассказывал про сдачу плазмы как про финансовую подработку. А меня зацепила сама тема, и я решила, что тоже должна быть там. Поехала на м. Динамо, прошла обследование, сдала кровь. Тогда врачи предложили пройти типирование, и я согласилась. На многие годы я об этом забыла. В Москве я была донором крови и плазмы, там это проще: много центров, легко доехать. В Петербурге сложнее: центров мало, дозвониться трудно, донорские «светофоры» почти всегда зелёные. Добраться транспортом долго, и пока у меня не получается.

Первый звонок из регистра был в 2023 году. Мы только закончили ночную смену, и около 11 утра зазвонил телефон. Сердце забилось, будто я уже помогла. Я приехала, сдала кровь на анализы, и всё. Потом наступила тишина почти на два года. Никто так и не сказал, подошла я или нет. Первое время я пыталась выяснить, но потом смирилась. Были планы — отпуск, татуировка (ведь после неё дают медотвод)… В итоге не случилось ни отпуска, ни тату, ни донорства.

Второй звонок был летом 2025 года. Схема та же, но в этот раз мне перезвонили и подтвердили. Это было очень трепетно. Муж отреагировал резко: он переживал, ругался, хотел защитить меня. Он начитался про забор костного мозга только под наркозом, из бедра, про боль и долгое восстановление. Очень жаль, что в обществе мало информации об этом. Из-за страха люди не готовы к таким процедурам. Моим куратором была Наталья Николаевна — она тратила много энергии, чтобы объяснить важность процедуры. У меня и мысли не возникало «сдать назад».

Был момент, когда один анализ пришёл положительный, и меня могли навсегда исключить из регистра.

Я была просто в ужасе. Руки тряслись, пока ждали повторную проверку. Потому что анализ был очень важный не только для донорства, но и для всей жизни в целом. Как приговор. К счастью, всё оказалось ошибкой, и мы продолжили.

Я знала, что забор будет из вены, как при плазмаферезе. Процедура прошла отлично. Мы все уходили домой своими ногами. Никаких последствий, только синячки на венах. Лежишь, слушаешь музыку, о тебе заботятся. Возможно, я слишком идеализирую ситуацию, но для меня это было трогательно — осознавать, что я могу спасти жизнь.

Я знаю, что моя донация была для женщины. У неё был донор — её сын, но произошло отторжение. Для меня это стало потрясением: я думала, что кровные родственники подходят всегда. Но, как оказалось, генетика устроена гораздо сложнее.

Во время процедуры я мысленно говорила реципиентке: «Не переживай, моего здоровья хватит на нас двоих». И представляла, как к ней возвращается жизнь и здоровье. Я мечтаю встретиться, просто чтобы убедиться, что всё получилось, что болезнь отступила.

Что я хочу сказать другим: рак не щадит никого — ни взрослых, ни детей. Доноры костного мозга дарят долгую жизнь. Если у вас есть здоровье, не бойтесь: процедура не тяжелее, чем сдать кровь из вены. Просто представьте родителей у койки ребёнка или взрослых, которые очень хотят жить. И вы можете спасти не только одного человека, но целую семью — от болезни, от горя, от смерти. Кровные родственники часто не подходят, и помочь можем только мы. Будьте героями.»